Пару месяцев назад угораздило слетать в Тунис. Там, как известно, с подачи "цивилизованного мира" победила демократическая жасминовая революция. Ну то бишь одни западные шестерки сменили других. Только прежние, тоталитарные, шестерки, набивая карманы, следили за порядком. Нынешние следят за карманами и на порядок давно забили.
Запомнилось, как бы выразиться помягче... полное отсутствие следов государства в государстве. Я даже не о ковре из окурков под засохшими пальмами. Я о ситуации, когда пограничный контроль сжимается до размеров единственной тетки с закрытыми глазами и печатью в кулаке. Глухие, неторопливые удары по паспорту. Жара, тоска, лень. И в повсюду в воздухе — покорное ожидание чего-то.
"Чего-то" встретилось на обратном пути, когда, обогнав смиренную очередь из возвращавшихся домой французов, мы уперлись в перпендикулярную ей делегацию гостей из... Ливии.
.
Делегация состояла из безусых, но подчеркнуто бородатых мужиков призывного возраста, одетых по последней ваххабитской моде. Рядом с некоторыми находились верные спутницы, плотно завернутые в чадру. Те, у кого не было спутниц, толкали перед собой инвалидные коляски. В колясках сидели точно такие же безусые, бородатые мужики — с поджатыми ногами или перебинтованными руками, очевидно, уже положившие часть своего здоровья на алтарь ливийской демократии.
.
Бородатый рейс прошел регистрацию в приоритетном порядке. Французы, придавленные памятью о своих колониальных преступлениях, беззвучно провожали его взглядом.
.
Борт, перекрашенный в цвета новой, демократической Ливии, взял курс на восток. Туда, где, в полном соответствии с единогласно принятой резолюцией саммита Большой Восьмерки во французском Довиле, еще в 2011 году "потерял легитимность" тоталитарный диктатор Муаммар Каддафи.
