Очень многие наши товарищи отождествляют марксизм и классовый подход. Мол, главное в марксизме – это рассматривать все с классовых позиций в теории и выступать за интересы рабочего класса на практике. На самом деле это неверно. Такой подход вряд ли вообще имеет что-нибудь общее с марксизмом. Это подход и теоретически, и практически – буржуазный. Маркс в известном письме к И. Вейдемейеру от 5 марта 1852 года специально указывает, что классовую борьбу открыл не он, что буржуазные историки буржуазные историки задолго до него изложили историческое развитие этой борьбы классов, а буржуазные экономисты – экономическую анатомию классов. Маркс открыл, что классовая борьба ведет к диктатуре пролетариата, а последняя – к уничтожению классов, то есть, получается – и к уничтожению пролетариата. Я думаю, что не будет преувеличением сказать, что марксизм – это учение о путях и условиях уничтожения пролетариата.
Притом, сам процесс уничтожения должен начинаться не после наступления коммунизма, а гораздо раньше. Что касается социализма как перехода от капитализма к коммунизму, то вся суть его и состоит в уничтожении классов. Другими словами, социализм и уничтожение пролетариата – это полные синонимы. Если рабочий класс при социализме не уничтожается, он из революционного класса превращается в класс рeакционный и даже контрреволюционный, из могильщика буржуазии он превращается в ее вернейшего союзника и активного помощника в деле уничтожения завоеваний революции и возврата к капитализму.
Естественно, что полная синонимичность социализма и уничтожения пролетариата как класса – это «идеальная» формула для условий, когда революция произошла там, где капитализм уже успел выполнить всю свою историческую работу. В странах, где революция «поспешила», приходится, естественно, сначала бороться за укрепление рабочего класса и даже просто за его количественный рост. Хотя и в этом случае все равно главной остается именно задача уничтожения классов. Само укрепление позиций рабочего класса здесь необходимо только потому, что невозможно уничтожить то, чего нет. А социалистическая революция не один раз происходила в странах, где рабочего класса или не было вовсе или он был ничтожно слаб. Вот и приходится его создавать, чтобы было что уничтожать. Но, даже создавая рабочий класс, укрепляя его экономические и политические позиции, очень важно ни в коем случае не допустить, чтобы не произошло закрепления, закостенения на любом из этапов. Как только какой-то этап достигнут, важно вовремя поставить перед рабочим классом новую, более сложную задачу. Именно в этом – в умении определять все более и более сложные задачи и в умении в этой беспрестанной смене задач и целей строго выдерживать стратегический курс на уничтожение разделения труда, уничтожение классов – и состоит главная роль пролетарской партии, с которой, в конце концов, не сумела справиться ни КПСС, ни большинство других коммунистических партий в ХХ столетии, что и послужило основной причиной поражения социализма в наших странах.
Не так просто обстоит дело с политикой пролетарских партий относительно пролетариата и перед революцией. Оказывается, что капиталистическая «переразвитость» рабочего класса ничем не лучше, чем его недоразвитость.
В условиях, если пролетарская революция «запоздала», когда капитализм в той или иной стране успел не только развиться, но и начал перерастать в империалистическую стадию, рабочий класс империалистической страны – страны, грабящей другие народы – тоже, как правило, перестает быть революционным. За счет сверхприбылей, получаемых от грабежа других народов, империалистическая буржуазия получает возможность подкупать рабочий класс своей страны, создавать ему мелкобуржуазные условия жизни, связывает его тысячами нитей с интересами империалистического капитала. Эти интересы становятся его собственными интересами, выразителями этих интересов становятся профсоюзы, политические партии рабочего класса, их начинают воспринимать, как свои собственные, рядовые рабочие.
Это обстоятельство подметил уже Ленин:
"...Главной опорой капитализма в промышленно развитых капиталистических странах является как раз часть рабочего класса, организованная во ІІ и ІІ 1/2 Интернационалах. Если бы она не опиралась на эту часть рабочих, на эти контрреволюционные элементы внутри рабочего класса, международная буржуазия была бы совершенно не в состоянии удержаться".
С тех пор, когда эти слова писались, ситуация если и изменилась, то только к худшему. Здесь, как видите, Ленин называет главной (заметьте, именно главной) опорой капитализма только часть рабочего класса промышленно развитых капстран и говорит только о контрреволюционных элементах внутри его. Он имел в виду, что в то время была и другая часть рабочего класса, которая объединилась в партии, создавшие III Интернационал. Сегодня подобных партий нет в подавляющем большинстве промышленно развитых капиталистических стран и рабочий класс этих стран реакционен по преимуществу.
Сегодня то обстоятельство, что рабочий класс империалистических стран давным-давно утерял свою революционность, очевидно для всех, и только самые безнадежные сектанты и начетчики продолжают цепляться за старые схемы, которые им почему-то кажутся марксизмом, выискивать революционность там, где она давно уже отсутствует.
Но даже те, кто признает очевидное – превращение рабочего класса богатых стран в силу нереволюционную, антиреволюционную, контрреволюционную, делают отсюда очень странные выводы. Одни, подобно, например, еврокоммунистам 60-х годов, начинают искать претендента на освободившуюся вакансию могильщика буржуазии. Эта роль предлагалась интеллигенции, студенчеству и даже люмпен-пролетариату. Другие, и таких сегодня большинство, перестают даже говорить об уничтожении капитализма и сосредотачиваются на критике отдельных его недостатков и путях их устранения, дабы капитализм таким путем постепенно сам превратился в социализм или, чтобы рабочему классу стало жить хорошо уже при капитализме.
Схематизм и доктринерство таких подходов очевидны, как очевидно то, что никакого отношения к марксизму они не имеют. Марксизм не в том, чтобы подогнать действительность под готовую схему, а в том, чтобы вовремя увидеть в действительности ту реальную силу, которая способна стать силой революционной, не смотря на то, что еще вчера она могла быть силой реакционной или вообще не быть силой.
Яркий пример такого марксистского подхода демонстрирует сам Ленин в том же выступлении на III конгрессе Коминтерна. Не снимая задачу завоевания на свою сторону большинства пролетариата промышленно развитых капстран (кстати, эта задача остается актуальной для коммунистов и сегодня), но, указывая на возрастающую трудность этой задачи в связи с обуржуазиванием части этого рабочего класса, он уже высматривает новую общественную силу, которая должна будет подхватить инициативу. Он говорит:
"... крестьяне колониальных стран, не смотря на то, что они сейчас еще отсталы, сыграют очень большую революционную роль в последующих фазисах мировой революции".
Разумеется, что никакого, ни малейшего отхода от марксизма и даже «развития марксизма», как обычно стыдливо именуют отход от марксизма всякого рода «неомарксисты», «творческие марксисты» и прочие ревизионисты, здесь не было. Это был лишь прямой вывод из одной из главных идей Маркса, согласно которой при капитализме по мере концентрации капитала постоянно происходит процесс пролетаризации как старых, докапиталистических классов, так и мелкой буржуазии.
Прозорливость Ленина просто поражает. Ведь именно по этому пути – по пути активного втягивания в борьбу за социализм крестьянских масс колониальных стран – пошли все победоносные социалистические революции ХХ века: начиная с китайской и заканчивая кубинской, никарагуанской.
В задачи этой статьи не входит определение основных движущих сил революций ХХI века. Но что можно сказать точно – это то, что это не будут организованные в профсоюзы рабочие промышленно развитых капстран и что авангардом этих революций не станут партии или организации, игнорирующие то, что есть главное в марксизме – диалектику, его, как выразился Ленин живую революционную душу – и продолжающие долдонить о классовом подходе, об интересах рабочего класса, о демократии (в том числе и рабочей) и пытающиеся подогнать живую изменяющуюся действительность под старые примитивные схемы, к которым по душевной лени сводили марксизм некоторые не слишком ответственные, но очень самоуверенные его идеологи.
В «Государстве и революции» Ленин писал буквально следующее:
«Главное в учении Маркса есть классовая борьба. Так говорят и пишут очень часто. Но это неверно. И из этой неверности сплошь да рядом получается подделка его в духе приемлемости для буржуазии. Ибо учение о классовой борьбе не Марксом, а буржуазией до Маркса создано и для буржуазии, вообще говоря, приемлемо. Кто признает только борьбу классов, тот еще не марксист, тот может оказаться еще не выходящим из рамок буржуазного мышления и буржуазной политики. Ограничивать марксизм учением о борьбе классов – значит урезывать марксизм, искажать его, сводить его к тому, что приемлемо для буржуазии».
Ленин считает, что марксист не тот, кто признает классовую борьбу, а только тот, кто признает диктатуру пролетариата. Диктатура же пролетариата – это не за рабочий класс, а за уничтожение классов, в том числе и рабочего класса. Кто этого не понял, тот обречен рано или вернуться на позиции буржуазной демократии.
Или еще один пример – анализ причин поражения социализма в СССР. Некоторые марксисты просто считают себя обязанными свести их к классовой борьбе. Они вполне законно возмущаются концепциями внешнего заговора или предательства Горбачева, но считают, что если развал СССР не считать результатом внешнего заговора или предательства Горбачева, значит это – результат внутренней классовой борьбы. И начинают выискивать там классы. Первое, что им обычно бросается в глаза – это бюрократия, или как любили выражаться в перестройку, номенклатура. Те, кто попроще, сразу объявляют ее классом, те же, которые понимают, что подобный подход не соответствует даже самому упрощенному марксизму, начинают искать окольные пути – рассказывать, будто она превратилась в класс буржуазии или стала ему служить.
Самых умных из этих товарищей все-таки продолжает несколько смущать то обстоятельство, что в марксизме не принято выводить экономический базис из политической, административной или идеологической надстройки, поэтому они продолжают поиски.
И, конечно же, находят варианты. Например, такой: если при социализме было товарное хозяйство, значит, была и буржуазия, мелкая-мелкая но была.
На самом деле, ничего это не значит.
Если возможно буржуазное государство без буржуазии (именно так характеризует Ленин формальную сторону диктатуры пролетариата), то товарное хозяйство без буржуазии – и подавно.
Другое дело, что и то, и другое, возможно только недолго: или государство отмирает, а товарный характер хозяйства преодолевается, или происходит возврат к капитализму.
Утверждения о том, что причиной поражения социализма в СССР была внутренняя классовая борьба между рабочим классом и еще кем-то там – это только внешняя похожесть на марксизм, но на самом деле такие утверждения ведут от марксизма, а не к нему.
Марксисты – не рабочисты, не пролетаристы. Рабочисты обречены выступать за увековечение товарного хозяйства, поскольку именно товарное хозяйство – основа жизни рабочего. Марксисты выступают за уничтожение товарного характера хозяйства, поскольку оно является почвой для воспроизводства классового общества, классовых отношений, почвой для воспроизводства буржуазии и пролетариата.
Причины поражения социализма в СССР нужно искать не в борьбе между рабочим классом и бюрократией или каким-то иным классом. Если это и была классовая борьба, то только в том смысле, что это была борьба за уничтожение классов, которую рабочий класс России так успешно начал, но рабочий класс Советского Союза не сумел довести до логического завершения – до уничтожения товарного хозяйства, разделения труда, другими словами, до самоуничтожения. Это была не борьба между классами, а борьба рабочего класса против классового общества в целом, в том числе, и в первую очередь против себя самого как представителя классового общества (притом после уничтожения буржуазии и более или менее завершенного перевода сельского хозяйства на индустриальную основу, единственного представителя классового общества).
И это вопрос не просто исторический, это актуальнейший вопрос сегодняшнего дня – сможем ли мы извлечь уроки из печального опыта советского рабочего класса, или будем упорствовать и вместо борьбы за уничтожение классового общества будем и дальше предлагать рабочему классу политику борьбы за его классовые экономические и политические интересы, то есть за его утверждение как класса капиталистического общества?
Товарищ Василий