Мои родственники из Штата Мэйн — отбросы. Я не могу писать от их имени. Я могу писать в их защиту. Они живут в городках и поселках, опустошенных деиндустриализацией. Окна банка в Mechanic Falls, где жили родители моих родителей, заколочены, так же как окна почти всех магазинов в центре города. Давным-давно закрылась бумажная фабрика. Многие наши родственники и их соседи работают по 70 часов в неделю на трех работах, без каких-либо бонусов, чтобы получать что-то около 35 000 долларов в год. Или не работают. Они не могут позволить себе медицинское обслуживание, программа Obamacare оказалась мошенничеством. В районе процветает алкоголизм. Наступает героиновая эпидемия. Выросла целая отрасль из кухонных лабораторий, где делают метамфетамины. Самоубийства считаются нормой. Избиения и изнасилования разрушают семьи. Отчаяние и ненависть разжигают расизм, исламофобию, гомофобию и поощряют едва заметное, но не забытое ядовитое чувство превосходства белых людей. Они также стимулируют мракобесие и веру в чудеса, которыми торгуют жулики из правых христианских организаций; обирающие бедняков государственные лотереи; а также индустрия развлечений, ежедневно пропагандирующая роскошный образ жизни (как в шоу Apprentice) и укрепляющая несбыточные мечты о богатстве и популярности.
Тем, кто объявлен отбросами, быдлом, и вышвырнут за борт, требуются миражи и козлы отпущения. Им отчаянно необходима надежда на божественное вмешательство. Они отстраняются от реальности, потому что реальность — невыносима. Они видят в окружающих — особенно в тех, кто отличен от них — препятствие на пути к спасению и успеху. Мы должны осознать и понять всепроникающее отчаяние, которое является причиной таких настроений. Понять эти инстинкты — вовсе не означает согласиться с ними.
Страдания деклассированных белых людей абсолютно реальны. Они переживают унижение и разочарование, они теряют собственное достоинство. Им меньше всего нужна наша надзирающая политическая корректность, указывающая им, что говорить, что думать или осуждающая их за отклонения в развитии.
Отбросы неолиберального мира — это экономическое явление, которое отказываются понимать и наши либералы, и наши правые консерваторы. Эта экономическая природа роднит наши "отбросы" с другими "несуществующими" людьми — нелегальными мигрантами и цветными. Наша элита делает все, чтобы заретушировать эту экономическую природу.
Самоуверенность либералов, выражающаяся в воображаемой толерантности и просветительстве (в то время как "белое быдло" объявляется неисправимым) расширяет пропасть между низкооплачиваемыми рабочими и городской богемой. Раз либералы не видят, не желают понять страданий "белого быдло", у них нет никакого права судить этих людей. Они должны вслушаться в человеческие истории, о которых никогда не расскажет центральное телевидение. Они должны искать такие решения, которые дадут шанс вернуть этим людям человеческое достоинство.
Мартин Лютер Кинг понимал, что ненависть по отношению к тем, кто ненавидит тебя — означает падение в штопор. "Вся жизнь состоит из взаимосвязанных явлений", — говорил он в "Письме из Бирмингемской Тюрьмы". "Все люди связаны неразрывной сетью взаимности, сотканной в единой мастерской Судьбы. То, что касается одного напрямую, косвенно касается всех. Я никогда не буду тем, кто я есть, пока ты не стал тем, кто ты есть. И наоборот".
Мы не можем обуздать расизм и агрессию, которые разжигает президентство Дональда Трампа, не обращая внимания на отсутствие справедливости в экономике. Проблема не разнице между терпимостью и нетерпимостью. Проблема в разрыве между большинством американцев и нашей олигархической, корпоративной элитой, неотъемлемой частью которой является Трамп. Это разрыв, понять который можно только если задуматься об экономической справедливости. И когда мы начнем говорить языком справедливости, а не толерантности, только тогда мы сможем что-то противопоставить протофашистским настроениям, свойственным многим сторонникам Трампа.
Я посвятил два года написанию книги об американских правых. Она называется "Американские Фашисты: Христианские Правые и война против Америки". Я провел много месяцев с бесправными белыми рабочими в Миссури, Канзасе, Флориде, Пенсильвании, Огайо и Калифорнии. Я перенес в книгу все предрассудки, которые неминуемо появляются у человека, выращенного в либеральной среде — в частности: презрительное отношение в волшебнику-Иисусу, который откликается на твои молитвы и делает тебя богатым; отвращение к мракобесию, отрицающему рациональное мышление и науку, но ищущему ответы в Библии; ужас перед обожествлением Американской Империи и такое же отвращение к расизму, мизантропии, гомофобии, исламофобии, антисемитизму. Главный из этих моих предрассудков — слепое безразличие к причинам, которые загоняют человека в бинарный мир, где есть только добро и только зло.
Тех, кто оказался в этом мире, правильнее называть не верующими, а еретиками и да — потенциальными фашистами. Ведь Иисус приходил не для того, чтобы сделать нас богатыми и влиятельными, не для того, чтобы благословить Американскую империю. Однако образы христианской веры сегодня перемешаны с иконописью этой империи. Эти люди верят, что могут создать Христианскую Америку. Американскому флагу они придают такое же значение, как кресту. Клятва гражданина для них приближается по значению к молитве. То, что жуликоватый девелопер и мошенник получил голоса 81% евангелистов — это очень красноречивая подробность. Но перед нами движение, которое имеет такое же отношение к реальности, как и риэлити-шоу. Большинство из тех, кто управляет этой паствой отчаявшихся, подобно Трампу — всего лишь скользкие, аморальные личности.
По мере того, как я работал над книгой, мое понимание миллионов американцев, попавших под влияние правого мракобесия, очень сильно изменилось. В это время я делал то же, что и все хорошие репортеры. Я слушал. И истории, которые я слышал, разрывали мне сердце. Я начал понимать этих людей, они стали мне нравиться. Города и поселки, где они живут, так похожи на то, место в Мэйне, где жила моя семья. Они находятся в постоянном страхе перед будущим, в страхе за своих детей. Они живут с чувством бессмысленности и отчуждения. Меня страшит христианизированный фашизм, которому они отдают себя, но я также вижу их его заложниками.
Они ненавидят светский мир, который уничтожает их собственный мир. Они ждут апокалиптической развязки, описанной в сериале "Left Behind" Тима ЛаХэя. Они хотят, чтобы жестокость и гниль "изверившегося гуманизма" была вырезана под корень — раньше, чем они сами и их семьи вознесутся на небо ("вознесения", raptures — событие, ни разу не упомянутое в Библии).
Я закончил книгу с чувством презрения к пасторам наших мегацерквей, подобно Трампу использующих отчаяние, чтобы достигать власти и богатства. Я считаю христианских правых серьезной угрозой нашему обществу. Но я не могу ненавидеть тех, кто в отчаянии ищет спасения в этом храме, даже если они источают расистский яд. Их представление о том, что меньшинства, нелегальные мигранты или мусульмане являются причиной их обнищания — лишь бегство в фантазию, бегство от реальности. Единственный способ разрушить фантазию — обеспечить людей работой и воссоздать их разрушенный мир на принципах общего блага. Любой другой подход обречен на неуспех. Мы не сможем переспорить этих людей или вызволить их из плена предрассудков. Эти люди эмоционально не в состоянии воспринимать мир реалистично. Если мы демонизируем их, мы в первую очередь демонизируем себя.
Книга Эрли Рассела Хокшилда "Чужие на своей земле: Гнев и Скорбь американских правых" последовательно рассказвыает, что те, кого мы относим к "белым отбросам", сами являются жертвами и заслуживают сочувствия.
Либералам никогда не удастся остановить наступление американского фашизма, если они не перейдут на сторону бесправного белого рабочего класса. Либералам ничего не удастся сделать в политике, если они не станут социалистами. Корпоративный капитализм невозможно отрегулировать, подреформировать или исправить. Социалистическое движение, ставящее задачу демонтажа жестокого корпоративного государства сделает гораздо больше для обуздания расизма, чем чистоплюйские лекции либералов о моральном и аморальном. Болтовня о мультикультурализме и равноправии полов не спасет американское общества от поглощающего его садизма. Она лишь усилит антиполитику, идующую на смену политике.
Либералы наполнили университетские, корпоративные, медийные и политические институты людьми разных рас и конфессий. Это никак не повлияло на бесправное положение большинства людей, которые живут в условиях, даже более тяжелых, чем во времена Мартина Лютера Кинга. Либералы исповедуют активизм в бутике. Их интересует собственный брэнд, а не справедливость.
Мюррэй Букчин обличает безразличие наших либералов, которые развлекают себя "успокаивающей тишиной кабинки для голосования, петициями, расклейкой слоганов, противоречивой трескотней политиков, шумными и бестолковыми сборищами и — в конце концов — униженными мольбами о косметических реформах" — все это вместо акций прямого действия, решительного противостояния, прямого конфликта и социального идеализма, которым был отмечен каждый революционный проект в истории".
История человечества, как понимали Букчин и Карл Маркс, определяется борьбой классов. Американская корпоративная элита успешно переплавила две основные политические партии в одну корпоративистскую партию, установившую полный контроль над выборами, внутренней безопасностью, судебной системой, образованием, искусством, финансами, средствами массовой коммуникации, включая Голливуд и газеты. Внутри этой системы невозможно противостоять устремлениям Уолл-Стрит, нефтяному лобби или дельцам от ВПК. Трамп же окончательно развяжет им руки.
Освальд Шпенглер в книге "Закат Запада" предсказывал, что по мере того, как западные демократии будут каменеть и отмирать, в права будет вступать класс "рэкетиров", людей, подобных Трампу, которые пинками погонят со сцены прежнюю политическую элиты. Демократия превратится в фикцию. Массы будут накачиваться ненавистью, чтобы ускорить и облегчить расправу над собой.
Единственная альтернатива этому сценарию — революция. Но революция имеет шанс только в том, случае, если она говорит на языке социальной справедливости. Словоблудие о мультикультурализме и равенстве прав меньшинств — это самообман. Оно разжигает культурные войны, играя на руку антиполитике корпоративного государства.
"В нашем университетском мире наследники Новых Левых из 60х породили феномен Культурных Левых", писал Ричард Рорти. "Многие из таких "левых" специализируются на том, что сами называют "политикой различий" или "политикой самобытности" или "политикой признания". Эти культурные левые больше озабочены глубинными психосексуальными мотивациями, чем ролью денег и всеобщего стремления к обогащению".
Наш враг — это не бедные белые рабочие, а враги белых бедняков — не негры, нелегальные мигранты или гомосексуалисты. Наш враг — олигархи и корпорации, многие из которых сами изо всех сил насаждают политкорректность. Если мы сбросим спесь и самоуверенность, если мы начнем говорить о страданиях рабочего человека, мы сможем найти противоядье от расизма и ненависти. Мы направим ярость рабочего класса — вне зависимости от цвета кожи, расы или веры — против тех, кто заслуживает её.
Крис Хеджес - пулитцеровский лауреат