К тому моменту, как я родилась, СССР уже не существовало, после него осталась только всюду витающая пыль из очень противоречивых откликов старшего поколения - кто-то говорил об упущенном детстве, кто-то - о детстве самом что ни на есть насыщенном, таком, какого нынешним детям более никогда не познать; кто-то говорил о репрессиях и дефиците, кто-то - о наградах за трудовые заслуги и о том, что дефицит никогда не мешал заниматься тем, чем тебе по-настоящему хотелось.
Единственное, что оставалось более-менее однозначным - это отношение каждого к победе в Великой Отечественной войне, которое подпитывалось и укреплялось литературными классными часами в моей школе. Я бы не сказала, что мой класс был дружным и сплоченным, мы были далеки от этого, но отчего-то именно тогда, вслух со сцены зачитывая страницы из художественной литературы времен Гражданской и Второй Мировой, литературы отечественной и зарубежной, мы имели возможность видеть мир не через призму различий, а через призму объединения; в те моменты мы проникались солидарностью к прошлому, внимательно слушали отрывки друг друга и делали все, чтобы слушали нас и другие. Тогда, представляя в сознании описания боли и несправедливости, порожденных шовинизмом, мы понимали необходимость сплочения, содействия и сочувствия как первооснов счастливой жизни, которую ты не боишься прожить и которая не готовит для тебя подлых поворотов в виде нищеты, извечной тупой усталости и отчуждения. Тогда мы понимали, с каждым годом все отчетливее, что встать против человека только потому, что тот относится к другой расе, народу или полу, - верх невежества и бесчеловечности.
В нас смешивались полярные страх и облегчение, ведь мы не знали, может ли такое однажды повториться снова, может ли человека настичь всеобщее пренебрежение или даже смерть просто потому, что за счет избавления от него кто-то более сильный обеспечит себе свободу, преступную и полную вседозволенности. Будучи сформированной таким образом, я окончила школу и поступила в местный университет (к теме моего письма это относится лишь косвенно, но отмечу следующее: раньше их было два, но девять лет назад педагогический и политехнический вузы были объединены в один, то же проделали и с несколькими заведениям среднего профессионального образования. О том, что в этом году мой естественно-географический факультет был вообще расформирован, а его кафедры разбросаны по оставшимся факультетам, уже даже неприлично говорить: слишком уж много таких случаев было освещено в адресованных “Последнему звонку” письмах).
Итак, после поступления в поле моего зрения возникло множество новых интересов к множеству новых явлений. Одним из них стал современный феминизм, которому сейчас посвящено множество пабликов, аккаунтов в твиттере и каналов на ютубе. У меня он всегда ассоциировался с 8 марта, с рабочим движением, с разгорающейся Февральской революцией и последующей Октябрьской; я полагала, что нынешние девушки и женщины рассматривают феминизм по-прежнему в контексте проблемы всеобщего неравенства, продвигают активизм, критикующий антиженское законодательство и помогающий уязвленным в правах. Достаточно скоро мне стало ясно, что движение на данный момент слишком сильно разобщено, расслоено на ответвления, беспрерывно конфликтующие между собой. Кое-где еще остаются сообщества, выдвигающие политические требования, берущие в расчет порожденную капитализмом зависимость от властных отношений - они отстаивают право на свободу аборта, борются с обвинениями в сторону жертв изнасилований и бытовых побоев, разрабатывают и уточняют теорию, исследуют проблему проституции и порнографии как “не свободного выбора женщины”, а “вынужденности продавать свое тело с целью получения хоть какого-то заработка”. Но по большей части представительницы молодежи выбирают более радикальные течения и выстраивают свою субъективную картину мира, беря за основу не сходства, а различия. Движение “за женщин в рамках борьбы с либерализмом” уже давно массово переросло в движение “против мужчин в рамках точечного преобразования либерализма”.
Критикуется не система, в основе которой заложено неравенство, переносящее свои принципы на социальную надстройку, - но демонизируются сами мужчины, демонизируется гендерная социализация как явление, как залог всех проблем, и это без всякого понимания, откуда она взялась и почему не собирается отмирать. Всем мужчинам на биологическом уровне приписывается повышенная агрессия, тяга к насилию, опасность, распущенность, неопрятность и самодурство, а если посмеешь вслух предположить, что на преступление, или манипуляцию, или ошибку способна и женщина тоже, тебя обвинят во внутренней мизогинии и защите патриархата, а затем просто забанят. Часто доходит до абсурда. Каждодневно в ленте я вижу тверждения наподобие “мужчины ВИНОВАТЫ в становлении патриархата”, “русская классическая литература - это третьесортный женоненавистнический шлак, созданный мужиками”, “о какой доблести наших красноармейцев может идти речь, вы что, не слышали о миллионах изнасилованных немок?”, “мужики отвратительный мусор, их стоит изолировать от цивилизованного общества". И каждый из таких постов или твитов влегкую набирает тысячи лайков и слов поддержки.
Каждый раз, сталкиваясь в подобным, я вспоминаю классные часы в школе, вспоминаю политику Третьего рейха по отношению к “низшим расам”, к тому, как легко было поставить на себе крест, просто раскрыв свои врожденные данные, которые от тебя самого не зависят и никогда не зависели. Многие радикальные феминистки спорят с теми, кто отождествляет их воззрения с шовинистическими: мы, мол, никого не убиваем, а сколько от нацистов бед было! это разные вещи! мы - притесненная группа, мы за свободу! Увы, ничто из этого не отменяет того, что сейчас умозаключения лидеров мнений среди радикальных буржуазных феминисток проистекают из ненависти и обвинения самих людей, а не условий, в которых всем нам приходится жить.
Неужели немцы накануне правления Адольфа Гитлера не считали себя притесненной нацией и не желали свободы и процветания разоренной послевоенной Германии? Да было все то же самое, и каждому ребенку с малых лет известно, чем это закончилось. Я, однако, не стану отрицать очевидного: у нас сейчас действительно неспокойно, на женщин совершается множество нападений, огромный процент с малого возраста подвергается репродуктивному давлению и насилию со стороны родственников, что служит причиной тяжелых психологических травм, взращивает недоверие к мужчинам. Но именно это и туманит взгляд, скрывает корни пренебрежительного, жестокого и потребительского отношения человека к человеку. Именно поиск виноватых, именно страх перед будущим вкупе с несформированной способностью мыслить последовательно, индуктивно (за это мы отдадим должное нынешнему обрывочному, бессвязному, несистематическому образованию) вынуждает девушек видеть причину всего лишь в симптоме - то есть в том, что стоит куда ближе и выглядит четче. Как бы мне хотелось, чтобы сообщество стремилось к пониманию чуть больше, поняло наконец, что женщины есть и в рядах эксплуататорского класса. Что неравенство - не имеет пола.